Предварим изложение следующим постулатом: в первой половине XXI века условием благосостояния и национального суверенитета России станет обладание не только собственным самодостаточным стеком информационных технологий (IT), от микропроцессоров до программного обеспечения (ПО) систем иcкуcственного интеллекта, но также устойчиво развивающейся средой, поддерживающей эти технологии в актуальном состоянии, обеспечивающей их эволюцию, опережающее развитие и эффективное использование во всех без исключения сферах деятельности.
Мы вправе назвать такую среду «национальной цифровой экосистемой» (НЦЭ).
Текущее состояние НЦЭ
Россия, в отличие от подавляющего большинства стран, обладает определённым (на сегодня и в сегодняшних условиях хотя и не полным, но достаточным) набором собственных IT и собственными цифровыми экосистемами, обеспечивающими развитие цифровой экономики. Такие экосистемы формируются вокруг массового потребителя онлайн-сервисов и на основе цифровых платформ.
Удачное, на наш взгляд, определение понятия «цифровая платформа» даёт Центробанк РФ в опубликованном для общественных консультаций докладе «Экосистемы: подходы к регулированию» (апрель 2021): цифровая платформа – это информационная система, работающая через Интернет, обеспечивающая взаимодействие участников платформы друг с другом, позволяющая им создавать ценности и обмениваться ими. Примерами цифровых платформ служат технологии, обеспечивающие работу сервисов заказа такси, маркетплейсы, поисковые машины, геоинформационные системы, банковские системы, системы хранения данных и обеспечения многоаспектного доступа к ним etc. Такие технологии взаимосвязаны, используются для построения разнообразных цифровых сервисов и в рамках одной компании («Яндекс», VK, «Тинькофф», «Сбер» и др.) образуют экосистемы.
Есть цифровые экосистемы и у государства, например, электронное правительство, предоставляющее государственные услуги гражданам и компаниям. В этой экосистеме участвует множество платформ: ЕСИА, ЕПГУ и, во множестве, другие ГИС.
Отечественную НЦЭ в её современном состоянии следует охарактеризовать как совокупность принадлежащих государству и компаниям цифровых экосистем, если и не разрозненных, то самостоятельных, конкурирующих друг с другом и с глобальными игроками. Объединяет эти цифровые экосистемы единая регуляторная среда, общий рынок трудовых ресурсов, принадлежность к российской юрисдикции.
Важно отметить, что отечественные цифровые экосистемы «обитают» в основном в Рунете, за его пределами они распространены слабо.
Зачем нужна НЦЭ
Мы забежали вперёд, используя термин «экосистема» без определения как интуитивно понятный. Теперь следует уделить ему внимание.
Документ ЦБ определяет экосистему как «совокупность сервисов, в том числе платформенных решений, одной группы компаний или компании и партнёров, позволяющих пользователям получать широкий круг продуктов и услуг в рамках единого бесшовного интегрированного процесса».
Это определение, на наш взгляд, недостаточно конструктивно. Чтобы избежать его недостатков, имеет смысл заимствовать смысл понятия «экосистема» оттуда, где термин и возник – из экологии и биологии. Важнейшим свойством биологической экосистемы является её устойчивость, способность к адаптации под влиянием внешних условий и способность к развитию. Это то, чего не хватает определению ЦБ, и что применительно к НЦЭ имеет первостепенное значение.
Наличие в национальной экономике цифровых платформ и цифровых экосистем, принадлежащих компаниям – необходимое, но не достаточное условие существования НЦЭ.
Это фактически констатируют и авторы доклада ЦБ: «…Российским экосистемам будет всё сложнее поддерживать своё технологическое лидерство и выдерживать конкуренцию с интернет-гигантами, особенно при наличии регуляторного и налогового арбитража в пользу глобальных игроков».
«Интернет-гиганты» здесь – американские Google, Meta, Amazon, Apple, китайские Alibaba, Tencent. Это компании, обладающие агрессивно развивающимися цифровыми экосистемами.
Список таких компаний обширен, приведённые названия даже не верхушка айсберга. Ресурсы, сосредоточенные в принадлежащих этим компаниям цифровых экосистемах, как минимум сравнимы с ресурсами государств. Дело доходит до установления дипломатических отношений государств с глобальными IT-компаниями.
Механизм вытеснения отечественных экосистем глобальными понятен. Любая отечественная экосистема «инфицирована» (надеемся, читатель простит нам вольное обращение с этим глаголом) технологиями, заимствованными у экосистем глобальных, причём «инфекция» находится на самых нижних, фундаментальных уровнях: микроэлектроника и операционные системы.
НЦЭ нужна как минимум для того, чтобы обезопасить от этой «инфекции» отечественные цифровые экосистемы. Так, ни одна из наших компаний не в состоянии наладить производство чипов. Представляется очевидным, что добиться этого если и возможно, то только на национальном уровне.